“Il Giornale”, Италия

Предисловие главного редактора

Статья в итальянском журнале отражает и то, что наблюдается и в Украине. Вся эта бритоголовость и “крутость”, брутальность - остаточный продукт именно советского развития. Все культурные последствия сказываются не в ту же, а в последующую эпоху.

Культура - это вообще процесс “запаздывающий”. Бандитизм 90-х годов заложен предыдущей советской эпохой. В то время, как предыдущая царская Россия оставила России советской мощное развитие науки, искусства, экономики, философии - чего угодно. Что потом советская власть могла приписать себе чужое культурное достояние как своё.

Теперь в Украине незаметно для глаза обыденного человека закладывается новая культурная основа - которая проявит себя только в следующем поколении и десятилетии. Вежливость, о которой пишут итальянцы - лишь один из вгешних симптомов постсоветской культуры, который благотворно скажется на детях и внуках.

Если януковичи и табачники силой не развернут Украину на 180 градусов в сторону “совка”. Мало, может быть, кто заметил, что перестали портить интерьер в том же общественном транспорте, в поездах и автобусах дальнего следования. Нет показательно покосившихся щитов и сломанных деревьев, сорванных цветов…

Надо замечать не только плохое (его достаточно), но и хорошее. Как это ни покажется спорным, но меньше стало вообще жлобства - немотивированной злобы к успеху другого человека.

Таких явлений достаточно много - итальянцы заметили и описали один аспект - спасибо и на этом…

Станислав Овчаренко

Тот, кто регулярно приезжает в Россию, начал замечать уже несколько лет назад, что русские продавщицы любезно обслуживают покупателей, особенно в бутиках или филиалах магазинов международных фирм. При входе к вам вежливо обращаются с вопросом “чем я могу быть вам полезна?”, при выходе с вами приветливо прощаются со словами “спасибо за покупку!”.

Это впечатление теперь научно подтверждено обширными социально–лингвистическими исследованиями. Особенно большой вклад в них внесла славистка Венского Университета Ренате Ратмайр, которая считает, что причиной этой так называемой “новой русской вежливости” является развитие свободных рыночных отношений. По мнению социолингвистов, уходит в прошлое грубое поведение продавцов советских времен, когда покупателя неохотно и резко спрашивали “что вы хотите?”, либо демонстрировалось абсолютное равнодушие к клиенту. Сейчас распространяется новый кодекс вежливости.

Это же явление наблюдается и при телефонном обслуживании. Вместо обычного и сухого “алло!’ или “я вас слушаю”, уже начиная с девяностых годов, русский, отвечающий по телефону, особенно в частных фирмах, придерживался более вежливых формулировок. Он называет свое имя, тепло приветствует, спрашивает, чем он может быть полезен. И хотя все знают, что такое поведение – это норма при продажах, 70% русских, опрошенных австрийской ученой, ценят подобное изменение. Жизнь и так достаточно трудна, зачем же допускать еще и невежливостъ?

На дорогах тоже заметно что–то похожее. Администраторы городов и зданий чувствуют себя обязанными повесить объявления с извинениями по поводу вызванных затруднений, предупредить о выступающих ступеньках, об огромных сосульках,опасно свисающих с крыш домов. Вещь в Советском Союзе неслыханная, где само понятие клиента отсутствовало. Как хорошо объяснил Francois Benaroya, советская экономика была в действительности дефицитной экономикой и одновременно состояла на службе у продавцов, когда из–за отсутствия конкуренции покупатели были вынуждены приобретать товары низкого качества.

Многие опрошенные заявили, что если раньше их поражали новые формы вежливого обращения, то теперь их, наоборот, шокирует, если с ними грубо обращаются. Это знак того, что меняются лингвистические нормы, сам тип общения, а не просто речь идет о лицемерной вежливости продавца с как будто приклеенной улыбкой на лице. Теперь не только клиенты ожидают вежливого обращения от продавцов, но и сами покупатели демонстрируют хорошие манеры, обращаясь к продавцу. Итак, с лигвистической точки зрения мы находимся у истоков настоящей революции.

Этот процесс до сих пор развивается. Есть немало людей, которые желали бы, чтобы эта “новая вежливость” соединилась с искренней теплотой традиционных русских взаимоотношений, существовавших в мифические времена в обществе, которого, возможно, реально никогда и не было.

Среди лингвистических островов, где все еще больше, чем где бы то ни было сохраняется по отношению к клиентам грубое поведение советских времен, выделяется транспортный сектор. Если в частный транспортный сектор проникает вежливое отношение к людям (кое–кто из опрошенных клялся, что он видел, как автомобили останавливались перед пешеходным переходом), именно в секторе общественного транспорта сохраняется невежливость советской закваски. Это и не должно удивлять: если подобные изменения обязаны своим появлением рыночной логике и конкуренции, то в общественном транспорте, куда рыночные отношения не проникли, к людям по–прежнему относятся невежливо.

Интересно посмотреть, проникнет ли новый стиль реальной заботы о пассажире на итальянские государственные железные дороги и в поезда, когда появится действительная конкуренция в этом секторе? Осуществится ли мечта итальянских пассажиров получать заблаговременно информацию о реальных опозданиях поездов и об их причинах, а не просто выслушивать произносимые по громкоговорителю анонимные извинения? Будут ли с нами обращаться как с клиентами, а не как с подданными?