gazeta.ru

Предисловие главного редактора

Оксана Забужко как-то сказала, что украинская литература советского периода не может быть летописью эпохи. То же касается и кино, даже документального.

У нас в Украине пока нет полноценного кино и литературы даже по сравнению с Россией. Не знаю, может это и к лучшему – если не родились новые мысли, новая душа – быть может, лучше и помолчать. Сняли же какой-то лубок на тему писателя Гоголя, что-то сварганили о Махно и Колчаке… Мы в чём-то слишком советские (не все, не я, например или та же Забужко) – чтобы отстранённо видеть наше советское прошлое как чёрную дыру цивилизации.

Но попытки написать летопись эпохи таки делаются, в кино, например. Об этом и статья Игоря Свинаренко

Станислав Овчаренко

Кино «Царь» выйдет в прокат, кажется, только осенью, но еще даже до закрытых показов, зимой, мне было страшно слушать про него рассказы от автора – Павла Лунгина. Еще был жив Олег Янковский, и вся затея подсвечивалась зловещим фактом последней роли большого мастера. Каждый бы хотел дать ему последнюю роль, да не у каждого она была наготове, такая-то, и не всякий запустит фильм, несясь на всех парусах, поставив на карту все, боясь страшно опоздать и погубить всю затею! Страшно мне было, потому что Лунгин рассказывал про царя, которого русские люди любят по сей день и который убивал самых верных людей тыщами за просто так. (Могли бы любить Александра Второго Освободителя, к примеру, но сердцу ж не прикажешь.)

– Он что, был сумасшедший, Грозный-то? – спрашивал я, вспоминая про бесчисленных маньяков, серийных убийц, к которым нас уже давно приучила массовая западная культура и советская революционная пропаганда. – Ну да, – отвечал Лунгин. – Допустим, что так. Но остальные-то почему ж его не связали и не посадили в палату к наполеонам? Отчего они его слушались? Бежали выполнять все капризы? Казнили братьев с видимым даже удовольствием? И огромным усердием? Отвечать на эти вопросы некому. Эта тайна никому не известна. Можно только придумывать версии и злиться… На что, на кого? Кто в этом виноват? Разве можно нас переделать?

Пушкин, конечно, не хотел бы иметь другой истории кроме той, что была у страны; можно бы вслед за ним это повторить, однако ж после него еще много чего случилось, и у нас может быть больше сомнений, чем у него. Это – да, но Иван Грозный был уже и его историей. Как он с ней уживался? Как ее переносил? Поди знай. Однако не поднялась у него рука описывать убийство Колычева в рифму, с шутками и прибаутками… Лунгин уверяет, что не ставил задачу сделать политический фильм. Но это его дело. Каждый показывает что хочет и видит что хочет. Но мне приятно, что казенная наша пропаганда таки пропустила фильм! Взялась за ум? В кризис решила наконец ухватиться за реальность? И встать на твердую почву? Которая всяко прочней сладкой ваты этих кино-фэнтези про безупречных каких-то идеальных чекистов, которые круче Джеймса Бонда.

Может, уже пропагандистам нашим надоели эти лживые истории, которые уходят в песок вместе с потраченными на них миллионами? И вот нам показали правдивое кино про нашу историю, после всех скучных агиток. Предъявили нам первого большого чекиста земли Русской – Малюту Скуратова. Он любит родину и служит ей изо всех сил, и детей любит весьма даже сентиментально, и присяге верен. Ну а то, что у него работа такая – так его партия мобилизовала. Я когда смотрел на экран, то огорчался от мысли: а вдруг силовики – от Малюты до Берии и дальше – не просто, скажем так, работали, а израсходовали этой своей работой какую-то критическую массу людей? И после этого народ пошел необратимо на убыль? Каких-нибудь 10 или 15 лет назад эта мысль звучала как интеллигентская истерика. Пустые земли между Москвой и Питером, самые лучшие и благодатные русские места меж двух столиц да к Западу – кого могли ужаснуть?

Кто заезжал в брошенные деревни в Тверской губернии, кто видел заколоченные крест-накрест окна, и заросшие травой тропинки, и дороги, как после недавней бомбежки? Мало кто. Зато сегодня уже перестали удивлять таджики, которые заселяют пустеющие русские города.

Кажется, уже и наши фашисты притихают – все лучше хоть чужие да люди, чем заросшее сорной травой Садовое кольцо с черными окнами брошенных бизнес-центров и необитаемых элитных хрущоб… Повисает жуткий вопрос – а почему едут таджики, почему русские не едут, не собираются вместе в города, чтоб накопить силы, чтоб просто выжить вместе? Не едут – может, сил у них нет? Или пьют? Или не хотят ничего? А может, страшно им? И они прячутся друг от друга и утихают, услышав родную речь, как это делают русские туристы за границей? Может, такое с людьми уже и в России происходит? Ну и другой вопрос, в продолжение.

А вдруг убили не просто слишком много своих, но и – самых лучших? Тогда понятней, отчего пьют и ненавидят кое-где у нас порой? И можно успокоиться и ясно смотреть в будущее? Ясно – не в смысле радостно, а без иллюзий?

А еще же на подходе новый фильм Андрея Смирнова – он уже снят, теперь монтаж – про антоновщину, про то, как рабоче-крестьянская Красная Армия, уже с новыми Малютами и прекрасно нам известным «мучеником» Тухачевским, зверски убивала крестьян, включая малых детей. Я не знаю, как мы будем это смотреть, с какими чувствами – но по крайней мере это искусство, это серьезные попытки все-таки подняться. Идя на риск провала и финансового краха. И ссоры с чекистами. А вдруг это тяжело будет смотреть? Вдруг кто-нибудь возьмет да не поймет? Может, надо сладко наврать, чтоб поднять людям настроение? Так для этого есть ТВ, там хватит розовых соплей и сахарного дерьма для публики, счастливо застрявшей на уровне ПТУ. Это наши сограждане, мы тепло к ним относимся и не требуем забрать у них игрушку. (Я так и вижу новую телепостановку или сериал. В колымском лагере жен изменников родины готовится шоу к дню рождения Сталина. Льда там полно, и вот зэчки с охранниками разучивают новые танцы на коньках, звезды типа на льду. Нижнюю строчку рейтинга расстреливают, зато остальные дружат и соревнуются…

Финалисты выступают на катке на Красной площади у Куснировича, в жюри сидит Вышинский, конькобежцам ставят 6,0, а это значит, что на шесть лет скостят срок. И они едут продолжать тренировки на свою Колыму – в самом деле, не в Сочи же заниматься зимними видами.) В кино, кажется, началась взрослая жизнь. У кого будет охота, тот может в нее войти. Да и вообще, может, не так все плохо. Надо смотреть вперед с энтузиазмом. Ведь всегда, посылая своих на смерть, национальные герои – от Грозного до Жукова – приговаривали: ерунда, бабы еще нарожают. А вдруг и правда так? Почему нет? Коня на скаку остановят, в горящую избу войдут и нарожают. И все образуется. Как ничего не было. И новые поколения 500-миллионного русского народа будут как веселые анекдоты рассказывать истории про Грозного, который жарил своих воевод на гриле, и про Тухачевского, который расстреливал 12-летних мальчиков и возил по деревням телеги, груженые трупами. Ну, было, ну и что? Было и прошло. И, несмотря на это, мы живем в цветущей свободной богатой стране… Надоело либеральное нытье. Хватит уже считать трупы. Это ж не Украина, чтоб скорбеть по жертвам. Сказано же вам, бабы еще нарожают.

–Странно, что до сих пор не поставили памятник Малюте, – сказал я Лунгину.

–Подожди, поставят еще.